Вот оно, кажется, прорвало. Злость кипела буквально в каждой клеточке спасенного тела, которое варварски лишили акта самопожертвования. Вот! Четыре тысячи человек! Что с ними в итоге случилось? Да, я жива и здорова, но какой ценой? Значит ли это, что и они тоже целы и невредимы? Может, Его Величество Время сейчас снова, как когда-то, распадается на части, а мы тут стоим и выясняем отношения? Ведь Доктор, он так неосторожен! Сначала делаем, потом думаем. А ТАРДИС? Она тоже женщина, а значит, существо привередливое и капризное. Доктору, скорее всего, все это воремя просто везло, нереально везло, ведь он никогда не знал толком, что делает. И хотя он всегда мастерски исправлял свои ошибки, иногда они дорого стояли его друзьям. Да, конечно, что за мелочь в масштабах Вселенной тот факт, что Роуз Тайлер год считали пропавшей, а Эми Понд в детстве "лечили" четыре психиатра, и то, и другое - из-за его опоздания? Нет, я в нем нисколько не сомневаюсь, но он не всесилен. Когда-нибудь все совершенное им больно нам всем аукнется, но думать о последствиях будет поздно. Тревожные мысли могли бы и дальше наматываться на этот клубок отчаяния, но в какой-то момент чисто женское желание устроить скандал на ровном месте уступило простой человеческой радости от очередной встречи двух любящих людей. Вот он и вот я, и такое чувство меня не покидает, будто мне все это только снится и через минуу прекрасное сновидение развеется ужасной действительностью. Я все еще не могу поверить в то, что я жива и ничего того, к чему я готовилась, не произошло. Ничего того, чего я ждала. Но разве можно предугадать, что взбредет в голову этому странному инопланетянину? Нет, можно, конечно, но не было нужно мне в этом случае. Я же не знала, что эта экспедиция приведет меня буквально на голгофу. А он знал. Знал и молчал, значит, у него было достаточно времени обдумать этот поступок. И теперь я действительно чувствую себя виноватой. А он, большой ребенок, горд собой, что спас еще одну обреченную душу. Для него это важно? Важнее всего мира? Хотя... я остаток его семьи, точнее, второй попытки завести ее, полноценную. Эгоист! Но от осознания этого факта стало очень тепло на душе. Никогда не верила на все сто процентов в его слова, хотя он и не говорил мне открыто о любви никогда. Все иначе.
- С кем поведешься, от того и наберешься, - все еще изображая обиду, я отвернулась от мужа, лишь бы он не видел навернувшихся на глаза слез. Он изменился и изменился заметно. Я не знаю, как теперь себя с ним вести. Не тот ребенок, что украл бортовой самописец "Византии" из музея, отобрал Пандорику у инопланетян и поедал с Пондами рыбные палочки с заварным кремом. Более серьезный, более угрюмый, молчаливый и этот список можно продолжать до бесконечности. Зачем я ему теперь? Без спойлеров, без дневника, без отвертки... Больше никаких перелистываний страниц в поисках совместных путешествий, которых он еще не совершил, никакой боязни ляпнуть что-то, чего он еще не должен знать. Я теперь лишена всего того, что делало меня для него необычной, что его бесило и интересовало, привлекало, а значит, есть вероятность, что скоро он заскучает со мной, и тогда мне придется полагаться только на характер и природные женские чары. С таким арсеналом каши не сваришь и он быстро подомнет ситуацию под себя.
- Ты все-таки с тех пор один? - Посетила меня внезапная догадка при созерцании обновленного дизайна старушки-ТАРДИС. - Здесь стало холодно и тоскливо.

Несмотря на погоду, утро всегда было временем когда Гард был наиболее миролюбив. Свежий, чистый и прямо таки сияющий. Исключений было всего два, первое, когда он не спал всю ночь, а второе, когда его просыпающийся мозг теребили странными вопросами, просьбами что-то сделать и вообще любыми действиями впринципе. Ему надо было встать, поесть, засесть в ванной комнате и только тогда он начинал что-то соображать. Вместе с этим и появлялось хорошее настроение. Это и было для него добрым утром. Даже если на противоположной стороне улицы горели соседи, а город разрывали ураганы, если он мог в тишине и никем не тронутый проснуться, поесть и умыться, все было хорошо. Так что да, утро было доброе.
- Ну а чем же не доброе? - утреннюю улыбку счастливого и довольного жизнью человека стирать с лица не было никакого желания. И даже страшные рассказы о кладах и жвачках не испортили ему настроения, напротив, даже чем-то позабавили.
По мере начала работы все же он начал приходить в норму и приобретать серьезность. Магазин сейчас был похож на очень раннесредневековую Англию, где книжные полки были многочисленными королевствами. Аккуратные, еще не тронутые полки были хорошими, мирными на данный момент землями. Разобранные полки, с лежащими рядом книгами были в "состоянии войны" друг с другом или же сильным общим противником - Оливером. Но потом, когда противник их завоюет, он проведет "реформу государства", влив новый контингент и сделав нововведения в правлении.
Ну а пока Герберт предавался великим рассуждениям, хозяин вспоминал где могли бы быть новые поступления.
- Там? - переспросил Герберт, поначалу не поняв куда его послали, но затем мастер Джонс сам отправился в нужном направлении.
И ничто не предвещало беды. На какое-то время он замер, а потом начал что-то бубнить себе под нос. Чтобы не переспрашивать, Гард в несколько шагов преодолел расстояние между ними, но расслышал фразу лишь с "трупа".
- О! - коротко вырвалось из него, при виде необычной находки. Берти положил руку на плечо Оливеру, то ли чтобы поддержать мужчину, то ли просто от неожиданности. - <b>Оу...</b> - этот звук был уже намного мрачнее.
Там лежала девушка. Женщина. Дверь черного хода была чуть приоткрыта, а она лежала среди коробок и книг, на спине, с запрокинутой головой. Одна ее рука спокойно покоилась на одной из коробок, другая застряла где-то под ней. Волосы, ярко-красные длинные волосы были похожи на щупальца кальмара, они как-будто тянулись к стоящим в дверях парням. Глаза ее были широко раскрыты и так же смотрели на них. Взгляд был отсутствующим, абсолютно пустым хотя какой еще у трупа может быть взгляд? А на выставленной в такой позе шее, оставались темные следы. Герберт сделал пару шагов вперед и сел недалеко от женщины, не трогая ее на всякий случай, мало ли его еще подозревать будут. Ну вдруг она просто перепила и так спит. Хотя нет. По всем признакам, как мог судить Гард, она была мертва.
- Нууууу... - начал он и замолчал. Затем он продолжил. - ...кажется она мертва, да. Пойду позову полицию что-ли. - он встал и сделал несколько шагов назад, доставая из кармана телефон.

Несмотря на погоду, утро всегда было временем когда Гард был наиболее миролюбив. Свежий, чистый и прямо таки сияющий. Исключений было всего два, первое, когда он не спал всю ночь, а второе, когда его просыпающийся мозг теребили странными вопросами, просьбами что-то сделать и вообще любыми действиями впринципе. Ему надо было встать, поесть, засесть в ванной комнате и только тогда он начинал что-то соображать. Вместе с этим и появлялось хорошее настроение. Это и было для него добрым утром. Даже если на противоположной стороне улицы горели соседи, а город разрывали ураганы, если он мог в тишине и никем не тронутый проснуться, поесть и умыться, все было хорошо. Так что да, утро было доброе.
- Ну а чем же не доброе? - утреннюю улыбку счастливого и довольного жизнью человека стирать с лица не было никакого желания. И даже страшные рассказы о кладах и жвачках не испортили ему настроения, напротив, даже чем-то позабавили.
По мере начала работы все же он начал приходить в норму и приобретать серьезность. Магазин сейчас был похож на очень раннесредневековую Англию, где книжные полки были многочисленными королевствами. Аккуратные, еще не тронутые полки были хорошими, мирными на данный момент землями. Разобранные полки, с лежащими рядом книгами были в "состоянии войны" друг с другом или же сильным общим противником - Оливером. Но потом, когда противник их завоюет, он проведет "реформу государства", влив новый контингент и сделав нововведения в правлении.
Ну а пока Герберт предавался великим рассуждениям, хозяин вспоминал где могли бы быть новые поступления.
- Там? - переспросил Герберт, поначалу не поняв куда его послали, но затем мастер Джонс сам отправился в нужном направлении.
И ничто не предвещало беды. На какое-то время он замер, а потом начал что-то бубнить себе под нос. Чтобы не переспрашивать, Гард в несколько шагов преодолел расстояние между ними, но расслышал фразу лишь с "трупа".
- О! - коротко вырвалось из него, при виде необычной находки. Берти положил руку на плечо Оливеру, то ли чтобы поддержать мужчину, то ли просто от неожиданности. - <b>Оу...</b> - этот звук был уже намного мрачнее.
Там лежала девушка. Женщина. Дверь черного хода была чуть приоткрыта, а она лежала среди коробок и книг, на спине, с запрокинутой головой. Одна ее рука спокойно покоилась на одной из коробок, другая застряла где-то под ней. Волосы, ярко-красные длинные волосы были похожи на щупальца кальмара, они как-будто тянулись к стоящим в дверях парням. Глаза ее были широко раскрыты и так же смотрели на них. Взгляд был отсутствующим, абсолютно пустым хотя какой еще у трупа может быть взгляд? А на выставленной в такой позе шее, оставались темные следы. Герберт сделал пару шагов вперед и сел недалеко от женщины, не трогая ее на всякий случай, мало ли его еще подозревать будут. Ну вдруг она просто перепила и так спит. Хотя нет. По всем признакам, как мог судить Гард, она была мертва.
- Нууууу... - начал он и замолчал. Затем он продолжил. - ...кажется она мертва, да. Пойду позову полицию что-ли. - он встал и сделал несколько шагов назад, доставая из кармана телефон.

Вероника все видела в каком-то искаженном виде. Все плыло от переполнявшего ее гнева. Теперь она понимала слова «в состоянии аффекта». Именно к этому состоянию Вероника медленно, но верно приближалась. Когда даже убийство считается не убийством. Ее руки дрожали от плохих попыток сдержать гнев. Она тяжело дышала, ей хотелось кричать, что есть силы и бить все, что попадется под руку. И не важно, будет это посуда, мебель или Рита. В особенности Рита. Она предала ее, предала ее чувства, позволив себе развлекаться на стороне, тогда как Вероника была верна этой чертовой девчонке. И угораздило же Веронику во все это вляпаться. Как она, Железная Леди, смогла поддаться чувствам и эмоциям?! Как она могла себе позволить такое разрушающее чувство как любовь? Идиоты те, кто говорит, что любовь лечит и возвышает человека. Все это чушь! Любовь делает человека глупцом и слепцом. Она разрушает душу и сердце, оставляя там зияющую рану, которая постоянно кровоточит. Теперь Вероника поняла, как опасно любить. Это в сто раз опаснее езды на мотоцикле без шлема. Там ты хотя бы знаешь, что если разобьешься, то умрешь сразу, а здесь тебя ожидает агония, медленная и мучительная. Та, которая будет тебя уничтожать каждый день. Это надо все прекращать. Сейчас же.
Пока Вероника пыталась придти в себя, Рита внезапно заскочила на кресло и перепрыгнула его спинку и оказалась в опасной близости с Вероникой. Все ее попытки успокоиться были тут же развеяны в пух и прах.
- Ладно, я поняла, что дело тут не в выпивке, но с каких пор ты стала такой моралисткой, что какой-то дрянной зародыш, не имеющий к тебе никакого отношения, стал для тебя так важен?! - Вероника прикрыла глаза стараясь сдержаться, но когда она почувствовала, что Рита снова пытается взять ее за руку у нее упала планка. Это уже была совершенно не Вероника. Открыв глаза, Вероника что есть сил, влепила Рите пощечину. Она даже вздрогнула от того как громко она прозвучала. Вероника видела, как от этой пощечины Риту развернуло, и она шумно упала на пол, зацепившись грудью о край кресла. Вероника наклонилась над лежащей Ритой и буквально прошипела:
- Я сказала тебе не прикасаться ко мне, - Рита в страхе подняла взгляд на Скофилд. Вероника сама себя не узнавала. Она вообще никогда не занималась рукоприкладством, но сейчас... Сейчас это была не она. Резко схватившись за голову, Вероника громко закричала, пытаясь выпустить весь тот гнев, который в ней накопился. Она ненавидела саму себя за то, что ударила Риту. Схватив лампу, она швырнула ее об стену. Лампа, как и бокал до этого разлетелась в дребезге. Комната погрузилась в темноту. Веронике нужно было отсюда уйти. Уйти, чтобы не натворить еще больше дел. Вероника прошла мимо все еще лежащей Риты и когда она уже была практически на выходе из гостиной, громко закричала от боли. В ее ногу впился осколок от бокала. Боль была ужасной, из глаз брызнули слезы. Шипя от боли, Вероника осела на пол. Боль немного отрезвила ее. И уже вместо крика, по щекам Вероники бежали безостановочно слезы. Это безумие, это какое-то безумие...

Несмотря на погоду, утро всегда было временем когда Гард был наиболее миролюбив. Свежий, чистый и прямо таки сияющий. Исключений было всего два, первое, когда он не спал всю ночь, а второе, когда его просыпающийся мозг теребили странными вопросами, просьбами что-то сделать и вообще любыми действиями впринципе. Ему надо было встать, поесть, засесть в ванной комнате и только тогда он начинал что-то соображать. Вместе с этим и появлялось хорошее настроение. Это и было для него добрым утром. Даже если на противоположной стороне улицы горели соседи, а город разрывали ураганы, если он мог в тишине и никем не тронутый проснуться, поесть и умыться, все было хорошо. Так что да, утро было доброе.
- Ну а чем же не доброе? - утреннюю улыбку счастливого и довольного жизнью человека стирать с лица не было никакого желания. И даже страшные рассказы о кладах и жвачках не испортили ему настроения, напротив, даже чем-то позабавили.
По мере начала работы все же он начал приходить в норму и приобретать серьезность. Магазин сейчас был похож на очень раннесредневековую Англию, где книжные полки были многочисленными королевствами. Аккуратные, еще не тронутые полки были хорошими, мирными на данный момент землями. Разобранные полки, с лежащими рядом книгами были в "состоянии войны" друг с другом или же сильным общим противником - Оливером. Но потом, когда противник их завоюет, он проведет "реформу государства", влив новый контингент и сделав нововведения в правлении.
Ну а пока Герберт предавался великим рассуждениям, хозяин вспоминал где могли бы быть новые поступления.
- Там? - переспросил Герберт, поначалу не поняв куда его послали, но затем мастер Джонс сам отправился в нужном направлении.
И ничто не предвещало беды. На какое-то время он замер, а потом начал что-то бубнить себе под нос. Чтобы не переспрашивать, Гард в несколько шагов преодолел расстояние между ними, но расслышал фразу лишь с "трупа".
- О! - коротко вырвалось из него, при виде необычной находки. Берти положил руку на плечо Оливеру, то ли чтобы поддержать мужчину, то ли просто от неожиданности. - Оу... - этот звук был уже намного мрачнее.
Там лежала девушка. Женщина. Дверь черного хода была чуть приоткрыта, а она лежала среди коробок и книг, на спине, с запрокинутой головой. Одна ее рука спокойно покоилась на одной из коробок, другая застряла где-то под ней. Волосы, ярко-красные длинные волосы были похожи на щупальца кальмара, они как-будто тянулись к стоящим в дверях парням. Глаза ее были широко раскрыты и так же смотрели на них. Взгляд был отсутствующим, абсолютно пустым хотя какой еще у трупа может быть взгляд? А на выставленной в такой позе шее, оставались темные следы. Герберт сделал пару шагов вперед и сел недалеко от женщины, не трогая ее на всякий случай, мало ли его еще подозревать будут. Ну вдруг она просто перепила и так спит. Хотя нет. По всем признакам, как мог судить Гард, она была мертва.
- Нууууу... - начал он и замолчал. Затем он продолжил. - ...кажется она мертва, да. Пойду позову полицию что-ли. - он встал и сделал несколько шагов назад, доставая из кармана телефон.

Страшные мысли рождались в голове, при виде нежданного гостя на пороге квартиры Кристофера, которого тот так бесстрашно и добровольно впустил внутрь. Пьяной, глупой Мелиссе полагалось сейчас стоять в своем укрытии за углом, в тени, не высовываясь и «подумать над своим поведением». Но, по правде говоря, Мел даже представить не могла, что сегодня вечером ей придется сыграть главную роль в импровизированном боевике, и что у них все так серьёзно вплоть до слежки и иностранцев, готовых перегрызть девушке глотку лишь из туманных подозрений, ничем, в сущности, не подкрепленных, уж об этом она точно позаботилась.
Девушку по сей день изводили бесконечные вопросы, на которые ей не суждено было получить ответы, не раскрывшись. Решив извлечь для себя хоть какую-то пользу Мел осторожно выглянула из-за угла, внимательно сканируя непрошеного гостя с ног до головы. Девушка отдаленно знала молодого человека, но компроматом на него похвастаться точно не могла, поэтому облик заказчика убийства, все еще так страстно желающего ей смерти, что готов был выполнить это собственными руками, вызвал лишь еще больше вопросов и странный, зудящий гул в ушах. Не смотря на страшные угрозы, которыми так отчаянно сыпал вошедший, Мелисса чувствовала себя в относительной безопасности под укрытием Кристофера, пока она находилась за его спиной и угрожавший тратил больше времени на разговоры, чем на прямые действия. Им руководила слепая ярость, и паре это сейчас было как раз на руку. Бонелли славился своей жесткостью и непоколебимой репутацией. Человек холодный и расчетливый, он запросто мог пройтись по головам десятков людей, а что уж до Крипке, он мог просто раздавить её как муравья… Если бы не преграда, в виде опытного киллера, который хорошо знает свое дело, на его пути. Между мужчинами завязалась драка, в ходе которой они оба лишились оружия, и перешли на рукопашный бой. Мелисса не могла просто стоять в стороне, опасаясь как бы слепая, безжалостная ярость не победила холодную расчетливость. Увлеченные боем, только и ожидая от противника, пока один из них отвлечется, мужчины не обращали на Мел никакого внимания, чем девушка поспешила воспользоваться, осторожно опустившись на колени, медленно и беззвучно передвигаясь по полу, чтобы привлекать к себе как можно меньше внимания. Входная дверь была все еще нараспашку, но главной целью Мел была вовсе не она, а оброненное там оружие Кристофера. Отшвырнув ногой оброненный неподалеку пистолет Бонелли куда-то в глубь квартиры, Мел на удивление резво поднялась на ноги, прислонившись спиной к стене, чтобы выровнять прицел в дрожащих от надвигающейся паники руках. Опьянение сейчас было только на руку девушке, ведь вряд ли она бы решилась на столь отчаянный шаг в трезвом виде. Битва на кухне уже достигла своего апогея: вооружившись кухонной утварью мужчины, кровожадно уставились друг на друга, все еще не замечая изменений в сюжете передряги. Стоявший к ней спиной, Бонелли посыпал новой порцией угроз и оскорблений, и замахнулся было попавшимся под руку топориком для разделки мяса, но его прервал голос Мел, раздавшийся неестественно громко:
- Я бы на твоем месте хорошо подумала, прежде чем это сделать, приятель.
Дуло пистолета было направлено куда-то в грудь источника угрозы. Мелисса то и дело опасно пошатывалась, сбивая прицел, но все еще была в состоянии попасть в цель, и Бонелли прекрасно это понимал, застыв с комично занесенным топориком над головой, походя на неадекватного мясника. Наконец у Мел появилась возможность взглянуть в глаза человеку, который так отчаянно желал ей смерти, и от одного его вида девушку будто обдало ледяной водой.
- Брось оружие. Брось оружие, черт возьми! Я не шучу, поверь мне. Лучше уж ты умрешь, чем я.
В подтверждение своих слов девушка сняла предохранитель с характерным щелчком, на что Бонелли к её удивлению ответил лишь какой-то полубезумной ухмылочкой, будто был частью какого-то неизвестного ей заговора и потому точно знал, что девушка не представляет настоящей угрозы. Но, тем не менее, рисковать не стал, и медленно опустил свое оружие на пол, киношным жестом подтолкнув его к ногам Мелиссы.
Дальше всё происходило как в плохо срежиссированном фильме во главе с пьяным оператором. Вся система безопасности отключилась, будто дёрнули рубильник. Заметив тень сомнения на лице Мелиссы, которая все никак не решалась выстрелить, тем самым демонстрируя собственную слабость в глазах противника, Кристофер принял единственно верное в данный момент решение: покинуть поле боя, не оставляя врагу раненных. Другого выхода у них не было. Противник явно превосходил их по силам, потому замахнувшись сковородкой, что все еще покоилась у него в руке, Крис одним точным, хорошо рассчитанным движением приложился к голове все еще отвратительно неуместно ухмыляющегося Нико, от чего тот мгновенно потерял сознание, с гулким шумом повалившись на пол. Как по команде девушка выронила оружие из рук и машинально попятилась назад, чуть не споткнувшись о порог. Мир резко помутнел и начал терять четкие очертания - в глазах всё плыло, тело покрылось мурашками. В груди возникла до омерзения знакомая тяжесть и боль, будто кто-то игрался, тыкая в сердце острыми булавками. Мел тяжело перевела дыхание, пытаясь прийти в себя, не решаясь поднять взгляд на Кристофера.

представлен в заявке выше.

✘ Полное имя
Scarlett Ann Wood | Скарлетт Энн Вуд;
по желанию можете сменить на своё
✘ Дата рождения, возраст, ориентация
- на Ваше усмотрение;
- 29-30 лет;
- би/гетеро;
✘ Род деятельности
Предполагал что-то связанное с полицией, правопорядком.
вполне обсуждаемо
✘ Произведение
Marvel Comics  |  Марвел
✘ Персонаж
- Black Widow | Чёрная вдова;
- Наталия (Наташа) Альяновна Романова;
✘ Характер и общая информация
- Ты недавно приехала в город, откуда приехала - дело Ваше;
- Очень серьезная, настойчивая, в какой-то степени эгоистичная;
- Не любишь, когда что-то идет не по твоему плану;
- Умеешь уговаривать людей, потому что разбираешься в психологии;
-  Без труда понимаешь, когда тебе лгут;
- Довольно мстительная и страстная натура.
остальное придумайте сами, ибо это Ваш персонаж

---

Про Романову можно найти в Википедии или же на специальных сайтах комиксов.
✘ Ваши отношения
В прошлом мы были напарниками, друзьями, всегда выходили на задания плечом к плечу, а еще некоторое время "любили" друг друга. Само собой, все произошло не сразу, ведь я тогда был женат на Морс, а ты не хотела обременять себя связями, тем более с кем-то из нашей организации. Смешно, но моя жена безумно ревновала, что в конечном итоге и привело к нашему с ней разрыву. Уже тогда я понял, что меня безумно влечет к тебе, а еще... Будапешт, да, наша маленькая тайна ото всех вокруг, даже от Бобби. придете, узнаете подробнее маленькую интрижку двух агентов :З
Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, да и наши отношения не исключение. Ты тогда призналась, что лгала мне о любви и ушла неизвестно куда. Я долго не мог поверить в твои слова, Таша.

"В тот день она не лгала, поэтому становилось еще хуже. Я верил ей, как я мог верить кому-то, кроме себя? А потом... потом она просто ушла из моей жизни, словно, никогда в ней не было русской шпионки. Ушла и оставила в груди выбоину, прямо на том месте, где должно было быть мое сердце".

---

Сейчас мы с тобой не знакомы, потому что ты только приехала в город. (вот тут все зависит от профессии).

"Скарлетт, мне почему-то хочется узнать тебя лучше... чаще пересекаться и общаться, потому что так нужно.
Самое смешное то, что во всех снах, которые меня мучают есть ты. Нет, твой голос. Он зовет меня.... зовет за собой, приказывает быть сильнее и жить. Что за ерунда? А еще, я видел тебя.... Да, ты сказала мне, что курение плохо повлияет на мое здоровье. Ты была в моей квартире, а потом исчезла.
Я хочу узнать, что со мной, Скарлетт? Кто ты... в моей жизни?"

✘ Желаемая внешность

Isla Fisher (ну посмотрите, какая она классная)

✘ Дополнительные комментарии
Во-первых, желание клиента - закон, поэтому, если Вы что-то хотите изменить, то не стесняйтесь. Я прописал только важные элементы образа, отношений и биографии. Во-вторых, мне все равно на Вашу занятость, главное, чтобы писали хорошо и грамотно, хотя бы раз в неделю. Ну и само собой... Я очень-очень жду Ташу, которая станет моей собственной головной болью в прошлом и настоящем.
По всем вопросам прошу обращаться в гостевую или писать мне прямо в аську: 642331061.
✘ Пример вашего поста

текст поста

Я каждый день думал о том, что когда-нибудь Романова одумается и вернется обратно, но этого не происходило. Она была из тех, кто всегда держит свое слово, но я тоже отличался упрямством, возможно, девушка еще не понимала всего этого... На что я надеялся, когда возвращался с очередного задания домой? На то, что меня встретит она? Обнимет и скажет, что очень скучала. вздор, чепуха, немыслимо. Я каждый раз возвращался в квартиру, но ее не было, никого не было...
Я боялся впустить в свою жизнь кого-то еще, боялся, что меня опять отвергнут, используют и бросят, как ненужную игрушку. Мне не хотелось видеть возле себя женщин, потому что я невольно начинал сравнивать их с русской, и так каждый раз... на протяжении этих чертовых дней! Мне было тошно от того, что я не могу забыть Романову, а еще хуже, что не могу найти в себе силы попытаться жить дальше. До сих пор не завел себе девушку, даже домашнее животное... Не хотел привязываться к какому-то существу, просто хотел нормально жить, как раньше.
"Как раньше никогда не будет, я знаю..." - говорил мне мой внутренний голос каждый раз. Я убрал с полок фоторамки, где обнимаюсь с рыжеволосой девушкой, просто засунул их в коробку и запер в шкафу. Хотел выкинуть, но не смог. Это слишком, даже для меня. Иногда, когда мне нужно что-то достать с верхних полок, то я обязательно натыкаюсь на эту коробку... и все. Я не открываю ее, но знаю, что там хранится, от этого становится скверно на сердце и душе.
Многие скажут, что я все близко воспринимаю к сердцу, но это не так. Я не подавал виду, что расстроен, ведь нужно было быть сильнее этого. Само собой я никому не говорил о том, что сказала мне Романова при нашей последней встрече. Никто не должен был знать обо всей сути разговора...
Само собой я до последнего не хотел верить в то, что мне говорила шпионка. Я мог поклясться, что сплю, но сон этот был самым ужасным из тех, которые мне довелось увидеть. В какой-то момент времени при нашем разговоре я даже потряс ее за плечи, пытаясь вернуть Наташу в реальность, сказать, что она дома... пусть перестанет шутить, но это была не шутка. Она не умела врать мне, потому что за то время пока мы работали с ней вместе, я успел выучить ее привычки, досконально изучил мимику, жесты, реакцию на то или иное действие...
В тот день она не лгала, поэтому становилось еще хуже. Я верил ей, как я мог верить кому-то, кроме себя? А потом... потом она просто ушла из моей жизни, словно, никогда в ней не было русской шпионки. Ушла и оставила в груди выбоину, прямо на том месте, где должно было быть мое сердце. Смешно, но раньше я не замечал в себе человечности, раньше я никогда не поддавался эмоциям и чувствам... Она перевернула мой мир, мою жизнь, изменила привычки и характер. Она сделала меня еще сильней и слабее одновременно. С одной стороны я перестал верить всем вокруг, совсем убил в себе человечность и открытость, но с другой.... я с трудом переживал дни, хотя в последнее время было проще.
Я уходил с головой в работу, поэтому на мысли не было времени, поэтому я почти забыл. Почти смог преодолеть себя, найти смысл существования не в девушке, а в чем-то ином...
Помню, как хотел переехать в другое место, потому что вещи вокруг напоминали о прошлом. Где-то рядом с коробкой в шкафу хранятся вещи Наташи... Я их не трогал, даже не доставал с того самого момента, как убрал их туда, надеясь на то, что она шутила со мной. Мне было плевать на то, что я веду себя, как влюбленная девчонка. потому что у каждого были сои слабости...
Я убивал.
Выслеживал.
Дни ночи тренировался.
Почти не имел друзей.
В любое время суток выходил на задания.
Всегда думал лишь о работе.
Не знал усталости и боли.
Разве, не мог я поддаться чувствам? В этом и была моя главная ошибка... Ошибка, которую я не хотел вспоминать никогда больше.
Да, женщины вокруг меня ходили, даже пытались как-то меня утянуть из серых будней, но дальше одного свидания никогда не заходило. Мне не нравилось в них то, что они не такие, как я привык! Единственное, что можно было выжить из этих женщин - это отличные ночи... потому что только, находясь в постели с кем-то я ощущал себя вновь мужчиной, а не роботом.
Все не то... как всегда не то, что было нужно мне...

---

Я потирал глаза и лицо быстро, стараясь понять, что это - сон? Неужели, я сплю? Нет, не сон. Во сне Романова всегда просит прощения, а сейчас просит помощи. Что я могу сделать? Я, конечно, гожусь в няньки немного, даже медики... Смог ее переодеть и заставить лечь, что уже подвиг, зная самостоятельность этой девушки.
Сердце говорило мне немедленно бросить это дело и уйти куда-нибудь, оставить Черную Вдову здесь и будь, что будет. Неужели, она до конца жизни будет играть со мной? Приходить, когда нужно и уходить просто так!
Я потряс головой, потому что эмоции не давали мне думать адекватно и логично. 
"Она использовала тебя! Просто бросила, как очередную пару перчаток! Вытерла ноги и ушла, будто никогда не знала! Очнись, Бартон! Ты ей никогда не был нужен! Ни-ко-гда!" - Пролетело в голове, но я вновь закусил губу до боли, устремляя свой холодный взгляд прямо на девушку.
Наташа не дает мне обработать рану, спрашивает, верю ли я ей? Я горько усмехаюсь, потому что хочется сказать ей в глаза, что она, возможно, не предавала всех, но меня...
"Какой же ты эгоист, Клинт!"
- Я стараюсь верить, Наташа, - сказал я и выдохнул, потому что, чем больше я думал, тем меньше верил себе и своему жизненному принципу... "никогда больше не верить Романовой". Никогда не верить ее словам, потому что вера плохо заканчивается...- но ты свой лимит доверия почти исчерпала, поэтому лучше расскажи, что к чему, пока я совсем не разуверился в ...тебе.
Мой голос был тверд, холоден, почти безэмоциональный. Чего же она от меня ожидала? Да, первые минуты я не мог поверить в то, что она стоит на пороге моего дома и просит помощи, поэтому и немного дался перед волной эмоций и воспоминаний. К сожалению или радости у меня была отличная память, поэтому я помнил не только хорошее, но и плохое... все слова, все-все-все, что она говорила мне за все время нашего с ней знакомства.

Чем дольше я знал Романову, тем больше понимал, что не знаю ей совсем. Она никогда не раскрывала свои тайны, хотя я был, возможно, единственным человеком, который знает о русской шпионке столь разнообразную информацию. Она говорила, что рассказывает мне многое, но больше утаивает для моей же безопасности. Смешно, но что было опаснее? Жизнь под одной крышей с русской девушкой или мафия и убийцы?
Наталья имела горячий нрав, поэтому я хорошо помнил ссоры, которые могли дойти до драк и разбирательств на повышенных тонах с угрозами свернуть шею и сломать ноги. Вдова умела устраивать "веселую" жизнь, но это мне и нравилось в ней. Я понимал, что заткнуть Романову можно только двумя проверенными способами: ударом по голове или поцелуем. У нее были свои слабости, одна из которых - я. Да, шпионаж шпионажем, но она всегда оставалась женщиной, человеком, которому нужно удовлетворять все свои потребности, включая потребность в ласке, заботе и сексе. В чем она была хороша, да...

"Ученый? Хорошо, допустим, что было так..."
Я сел рядом с Наташей на кровати, но не встречался с ней взглядом, потому что думал о ее словах. Я не хотел верить, не хотел... Я встал с места и подошел к окну, вглядываясь за него.
"Она врет, опять врет... На этот раз она подставит и тебя, Бартон, даже не вспомнит о прошлом..." - твердил мой разум, но я отказывался верить, потому что не могла Романова так низко пасть.
- Зачем тебе этот чип вообще был нужен? Ты можешь хоть немного времени забыть о том, что нужно убегать, следить и спасть свою жизнь? - Спросил я, когда обернулся к девушке, вновь подходя к кровати, где она лежала, - ты никогда не думала о своей безопасности и жизни! Боже, да я вообще удивлен, как с такой биографией ты до сих пор жива и тебя не убрали те люди, которым ты перебежала дорогу! - Закончил я громче.
Я всегда осуждал Наташу за ее жизнь, за то, что она больше делает, чем думает. Она бралась за какое-то дело, но не думал о последствиях... Но все вокруг давно жили по принципу механизма. Затронешь одну шестеренку, и все другие тоже пустятся в ход, а там и часы пойдут. Часы, которые отмеряют время до твоей смерти.
"Время не изменило ее!" - Заметил я и покачал головой. Она пришла сюда в крови, говорила что-то про чип и врагов, но что я мог сделать?
- Разве, я могу тебе чем-то помочь? Я агент Щ.И.Т., а не супергерой, который за пару секунд уничтожит всех твоих врагов, - сказал я и пожал плечами, потому что не знал, как можно все провернуть... Она уже думала о том, как все сделать так, что ее не замели?
"Сейчас никто не знает о том, что она здесь, но это только пока... Пройдет пара часов, и сюда примчатся агенты Щ.И.Т., да и из других организаций..."
Я немного поджал губы, когда услышал о том, что она никогда не хотела подставлять меня под удар. Да, все верно... Под чужой удар никогда не подставляла, только под свой собственный, как иначе.
- По-моему, скоро разговор с тобой будет караться смертной казнью, - сказал я и фыркнул, потому что понимал, о чем шла речь. Тут и раздался звонок на мой мобильный.
- Отлично, похоже, кто-то уже пытается воплотить мои слова в жизнь, - пробурчал я тихо-тихо, отвечая на звонок.
- Бартон, возможно, Романова может заглянуть и к тебе, - раздался голос одного из агентов на том конце провода. Да, они опаздывают, судя по тому, что Наташа уже минут двадцать, как у меня в квартире!
- Не помогай ей, не верь... Она все это время лгала не только нам, но и тебе.
Мой разум вновь поддержал агента, но все же я старался пока не поддаваться спонтанным мыслям.
- Конечно, если я ее увижу, то обязательно сообщу организации, - ответил я и взглянул в глаза Наташи прямо, потому что она понимала, что ее ищут, а я уже лгу людям, на которых работал, - тебя искали, пока еще не знают о том, что ты решил зализать свои раны у меня в гнезде.
Я выдохнул и посмотрел на девушку, стараясь понять... что дальше?
Хотел бы я знать, что у нее на уме, никогда не мог угадать, о чем думает эта девушка? Уж точно не о своей жизни и об окружающих.
- Почему я должен верить тебе вообще? - Вырвался вопрос, потому что обида никогда меня не покидала, а сейчас особенно обжигала все тело, отдаваясь где-то в сердце глухим стуком. Я хмыкнул и сел в кресло, стараясь не отводить от русской взгляда... - Почему я должен верить тебе после того, как ты ушла. Тебе не кажется, что ты много просишь у меня, - говорил я, подбирая слова тщательно... она не должна знать, что я страдал, да и до сих пор не отошел еще от предательства, - Наташа...
Я надеялся на то, что она ответит мне. потому что времени оставалось все меньше и меньше, а от этого зависела не только ее жизнь, но и моя... жизнь, репутация, доверие организации.
"Зачем вообще приходить домой к своему бывшему? Разве, это не тот человек, который с радостью продаст тебя со всеми твоими потрохами..."
- Ты не можешь просто взять и вломиться в мою жизнь... - сказал я тихо, покачал головой, потому что нужно было сопротивляться. Пусть она знает, что я испытывал тогда, когда пытался ее остановить... когда слушал ее... когда она топтала мои чувства... разбивала сердце... - я не хочу этого!
Я встал из кресла и подошел к столу, опираясь руками на крышку. Не думал, что будет так тяжело... Но я должен был давно это сказать, еще в тот момент, когда она перешагнула порог МОЕГО дома.
"Она никогда больше не посмеет играть со мной... никогда не будет использовать. Я не должен поддаваться! Не должен... слишком много боли она принесла мне, слишком... Сначала привязала к себе, а потом сама же порвала эти узы".
Я не смотрел на русскую шпионку, потому что злился на себя за слабость перед ней! Сколько она может меня убивать своими словами и поступками? Не было в целом мире человека, который настолько знал бы меня... знал мои слабые места и давил на них.
Стальной трос сейчас стягивал мою грудь.
Крепче.
Все сильнее и сильнее, не давая шанса вдохнуть и выдохнуть.
"Ненавижу..."
Я задыхался от обиды и злости... от ярости, которая разъедала меня изнутри и просила мести... но я не мог. Я все еще помнил Наташу Романову такой, какой она была раньше.

На осознание того, что она жива, у Сюзан ушло буквально несколько секунд, столько же прошло до того момента, пока девушка поняла, что самой ей не выбраться, слишком тяжелы были засыпавшие ее книги, да и упавший шкаф не облегчал задачи. О том, что рухнул не один элемент библиотечной мебели, да и пара люстр к тому же, Санденс еще не знала, и слава Богу.
Как раз во время обдумывания ситуации, Сюз услышала голос, судя по тембру это определенно был парень и то, как он говорил ясно давало понять, что он местный студент. Хранительница книг хотела уже было откликнуться, как услышала обращенное в свой адрес "миссис".
"Да что ж это такое? Я что так плохо выгляжу? Ведь кольца у меня нет, как и мужа, мать его! Прям обидно даже! Ну ничего, парень, если меня достанешь ты, я сначала скажу спасибо, а потом придумаю, как отыграться, за эту миссис."
Но вот беда, пока девушка внутренне возмущалась и сочиняла мысленную тираду, потенциальный спаситель уже скрылся, очевидно либо насовсем, либо за помощью. Сюз отчаянно надеялась на второе, но и обижаться на первое уже начинала.
Вновь оставшись в библиотеке в гордом одиночестве, скорее от скуки, чем в надежде на успех, Санденс все-таки решила осуществить самостоятельную попытку освобождения. Сперва она пошевелила руками, было неудобно и, при каждом движении, откуда-то наваливались все новые и новые тома.
- Господи, их там что, нескончаемый поток? Ведь шкаф вроде не был похож на бездонную ерундень, обычный такой двухметровый книжный шкаф. Обычный! Так откуда тут столько книг???
Хотелось вдоволь накричаться от злости, беспомощности и разочарования, но толку от этого не было бы никакого, кроме морального удовлетворения, да и кричать с носом и ртом забитыми пылью и мерзкой паутиной, было бы не лучшим времяпрепровождением.
"Наглоталась всякой дряни, теперь поди еще отравление будет. Интересно, куда ускакал тот парнишка? Правда прошло много времени или у меня тут, оно тянется как резина? А может меня вообще насмерть засыпало, а это персональный ад? Я же не была такой плохой! Господи, что за мысли лезут в голову? ничего, сейчас он вернется, с подмогой, меня вытащат, я приберусь в библиотеке и все снова будет хорошо. Да, так и будет."
Паника сменялась спокойствием и наоборот, пока Сюз не услышала как кто-то вошел в основной зал. Как девушка могла хоть что-то слышать, оставалось загадкой, потому что за время ожидания в голове у нее начало звенеть, а любое напряжение мышц в правой ноге отдавалось тупой ноющей болью.
"Вот дьявол! А где? На этот вопрос я бы очень хотела тебе ответить, Герберт, жаль только не могу. Так! Стоп-стоп-стоп! Откуда вообще мысль-то такая, что вошел именно он? Его тут не было уже давненько, наверно, опять забыл сдать книгу, вот и не показывался. Как всегда... что за несносный парень?"
Но поскольку ответить нормально вошедшему Сюзан не могла, она прохрапела что-то типа:
- Я здесь...
И с большим трудом, сопряженным с новой болью, высвободила руку так, чтобы спасители могли увидеть, где начинать книжные раскопки.